INGI

Публиковалось в альманахе "Мифы и магия индоевропейцев" (выпуск 10, 2002г., изд. Cофия)

Мы предлагаем читателям два материала, посвященных язычеству современной Исландии — страны, в которой язычество было официально принято уже несколько десятилетий тому назад. Первый из них — это интервью с Йормундуром Инги, Альсхерьягоди Исландии. Данное интервью было проведено Дени Дорнуа в Антверпене 7 марта 1999 года и частично опубликовано на английском языке во 2-м выпуске «Тhе Оаks», печатного органа WCER. Полный текст интервью напечатан в журнале «Аnthayos» (Бельгия).
Второй материал — статья самого Йормундура Инги «Идентичность», также частично опубликованная в «Тпе Оаks». Перевод, однако, выполнен с более полного английского варианта, любезно переданного нам Йонасом Тринкунасом (главой WCER). Английские и исландские термины приводятся возможно близко к оригиналу, с сохранением разночтений между ними (например, «Асатро» и «Асатру», означающие «Вера в Асов», самоназвание ассоциации). Перевод обоих материалов с английского М. Грашиной и А.К... специально для «Мифов и магии».

-Кто вы?

И. И.: Я родился в Исландии, в 1940 году. У нас была большая семья, под одной крышей со всеми жили мои дедушка и бабушка, а также прабабушка. Мне кажется, что это оказало довольно серьезное влияние на мое развитие — например, прабабушка начала обучение речи когда мне только исполнилось 3 месяца, и в результате я вполне сносно говорил в возрасте одного года. Благодаря бабушке на втором году жизни я выучил все официальные церковные гимны и многое другое. У бабушки, как и у любой другой старой женщины, была специфическая манера разговаривать — какое-то ворчание, бормотание себе под нос. Не сами слова, но манера речи запечатлилась в моей памяти, и я использую это в работе... Я просто начинаю говорить, как старая женщина, и рано или поздно появляются идеи...
Будучи старше, я учился в обыкновенной школе, потом в технической школе (в Европе - специализированный институт, не путать с техникумом - прим. пер.). Затем я побывал в Дании, где пару лет учился в тамошней технической школе. Собирался стать архитектором, но обучение в Дании
не слишком меня заинтересовало; ученик я был не слишком хороший. После пребывания в Дании я вернулся домой и начал работать на Госстрой (по аналогии с СССР - государственная организация, определяющая архитектурные стандарты и ведущая коммунальное строительство - прим. пер.). Через
несколько лет я осознал, что это было не совсем то, чем я хотел заниматься. Я занялся лингвистикой и искусством» которые также не довел до ума, поскольку меня не интересовали ученые степени, мне просто хотелось что-то узнать. Таким образом, я изучал скульптуру, немного живопись и филологию в исландском университете, учился различным языкам, которые сейчас уже почти забыл.
Когда мне было семнадцать лет, я решил, что я — Асатруа (Асатруа - последователь религии Асатру. Если Асатру дословно означает "Веру в Асов", то Асатруа - "Верный Асам" - прим.пер.). Я хотел быть Асатруа. Я не мог понять почему — ведь и оба моих родителя, и их родители, и моя прабабушка относили себя к христианам. Но старые традиции загадочных созданий, невидимых людей, существ, живущих в каждой скале и повсюду в природе, были неотъемлемой частью моего воспитания, как и у большинства исландцев. Я пришел к заключению, что именно это — а не то, чему меня учили в церкви, — и есть моя Вера. Тем не менее, в четырнадцать лет, как и все в Исландии, я принял
крещение (конфирмацию).

Корр.: Вы приняли крещение?

И.И.: Да. Я прочел Библию более одного раза, что заставило людей вокруг меня немного заволноваться. Исландцы озадачиваются, если вы слишком интересуетесь христианством, — они считают себя христианами, но если кто-то в семье слишком интересуется христианством, то они начинают недоумевать и переживать: они полагают, что это не совсем здоровый интерес! <смех> Мне кажется, что я был единственным из группы, пришедшей на крещение, кто читал Библию. Священник, который был отличным стариком и хорошим другом нашей семьи, начал задавать мне вопросы, я пытался каждый раз сказать ему, что, к моему сожалению, не мог заниматься дома, или что я не помню того-то и т.д...
Но он всегда говорил: «Нет, ты помнишь, ты знаешь». Таким образом, я и прошел эту процедуру самым легким способом, мне не нужно было отвечать ни на один вопрос.
Когда дело дошло до официальной церемонии, я сказал ему, что даже не знаю «Отче наш»... В Исландии существует традиция, что, даже если вы не сильны умом, вы можете получить крещение, зная «Отче наш». Старый священник сказал: «Ничего не поделаешь, мы все равно тебя окрестим». Я испробовал все возможное, чтобы избежать этого, но крещение состоялось. На фото, которое традиционно делается после церемонии, у меня было такое кислое выражение лица, что мама спрятала
фотографии, и никто их с тех пор не видел! Таким образом, я прошел через крещение, но думаю, что даже тогда я был уверен, что я — Асатруа.
Затем, когда мне исполнилось 17, я решил, что хватит... Достаточно... Я — Асатруа. Никаких особенных изменений в моей жизни при этом не произошло — я просто почувствовал себя лучше, когда принял это решение. Я сразу предпринял попытки найти людей для формирования ассоциации
Асатруа, но без какого-либо успеха. В Исландии, особенно в наше время, вам будет довольно трудно повсеместно разговаривать с людьми о вашей религии и о том, во что вы верите — это считается слишком личным, а к людям, говорящим о религии, относятся как к немного сумасшедшим. В настоящий момент мне можно только позавидовать — я могу говорить о религии целый день, если мне этого хочется, потому что я Альсхерйагоди (Аllsherjagodhi), и это нормально, но кто-либо другой, разговаривающий о религии, будет принят за слегка безумного! <смех>

Корр.: Таким образом, вы искали людей?

И.И.: Я искал людей, которые могли бы присоединиться ко мне, поскольку считал, что Асатру должна быть восстановлена в Исландии. Многие соглашались, что это хорошая идея, но, как я говорил ранее, исландцы считают религию слишком личным делом и не желают обсуждать вопросы культа. Пятнадцать лет спустя я беседовал с кем-то за чашкой кофе, и этот человек посоветовал мне встретиться с Свейнбьорном Бейнтейнссоном (Sveinbjorn Beinteinsson), который тоже долгие годы говорил о подобных вещах!
На следующий день я познакомился с Свейнбьорном, и уже через неделю мы организовали Ассоциацию Асатро. Если я правильно помню, это событие произошло в первый день лета 1972 года по старому
исландскому календарю. Мы начали действовать. Мы встретились примерно месяц спустя, чтобы провести некоторую официальную работу, на первой встрече нас было всего двенадцать человек, а на второй — уже 35 или 36 (прекрасное число!). Все было решено на этих двух встречах, обсуждение проходило довольно спонтанно. Оглядываясь назад, я не уверен, что у нас был достаточно высокий уровень знаний — я только помню, что Свейнбьорн и кое-кто еще были осведомлены в вопросах
язычества гораздо больше меня. Затрудняюсь определить, какая часть того, что мы делали, основывалась на серьезном знании, а какая часть брала свое начало из инстинктов, воспитания и ощущения культурных корней. Когда я просматриваю бумаги тех времен, то вижу, что все выглядит правильным и соответствует реальным фактам, но я совершенно не понимаю, откуда нам это было известно. Мы делали то, что чувствовали правильным. Мне кажется, что важнее делать то, что вы действительно чувствуете, чем просто соблюдать историческую правдивость. Историческая корректность очень хороша, нужно знать старинные традиции и т.п. Но все ж, ваши традиции — это то, что вы о них думаете. Не следует искать свои традиции в книге, подобные вещи должны жить внутри вас.

Корр.: Безусловно, традиции прерывались. Какие-то детали, уже забытые нашими непосредственными предками, необходимо искать в книгах.

И.И.: Да, конечно, для заполнения пробелов в ваших знаниях это будет довольно правильно. Мы рассматриваем саги и старинные книги законов как часть живущих исландских традиций. Я всегда считал, что устные традиции саг живут в крови исландцев, а традиции, передающиеся через различные церемонии и обычаи, гораздо сильнее чувствуются в Скандинавии и других частях Северной Европы. Но затем мы обнаружили, что обычаи в Исландии передавались тем же способом, что и повсюду. Они просто очень аккуратно прятались от Церкви, чтобы их нельзя было узнать, и стали неотъемлемой частью жизни людей. Я полагаю, что подобное происходило везде, и многое, что делают люди, на самом деле связано с их древней религией. Мы просто не осознаем этого. Необходимо немного изменить точку зрения, чтобы обнаружить религиозный языческий пласт в поступках, которые мы
делаем каждый день. Поэтому вы чаще можете заметить элементы древних традиций в других культурах, но не в своей. [...]

Мне вспоминается одна встреча два-три года назад, во время Пасхи. В эти дни в Исландии все закрывается: это соответствует протестантскому взгляд на религию — должно быть вяло и скучно. Если что-то содержит элемент веселья, то это признается грехом. Поэтому все заведения в
Пасхальное воскресенье закрываются — однако я обнаружил одно открытое кафе недалеко от бухты и зашел туда. Вокруг стола сидело около десяти человек, кто-то сказал что-то об альвах, что подтолкнуло остальных к дискуссии. Вспомнили, что где-то, в каких-то старых книгах, написано
о том, как глупые старухи жертвуют свою еду альвам перед тем, как съесть ее, и думают, что это обеспечит им хороший урожай. Затем кто-то из присутствующих сказал: «Но моя бабушка делала это в определенное время года». И оказалось, что из десяти человек, сидящих вокруг стола (они были
примерно моими ровесниками) шестеро знали старушек, приходившихся им бабушками или прабабушками, или просто старушек в деревне, которые проделывали этот ритуал, по крайней мере, до 1960 года. Вспомнили, что эти действия были привязаны к годичному движению солнца — производились во время равноденствий, в середине лета, и т.п. Итак, подумал я, просто ужасно — последний такой случай был в 1960 году или в 1965 году!
Однако, вскоре после этого я разговаривал с одной молодой женщиной, которая только что присоединилась к нашей Ассоциации, и попросил её, поскольку она живет в деревне, узнать какие-либо истории о старухах, которые приносили жертвы альвам. Тогда женщина сообщила, что её
бабушка делает так до сих пор!

Корр.: Получается, что вы вернули к жизни эту традицию?

И.И.: Да! Оказалось, что эта традиция никогда не прерывалась. Она всегда существовала. Иногда довольно трудно обнаружить подобное, найти самое начало, нащупать тонкую нить, но потом вы вытягиваете и вытягиваете эту нить словно из вязаного чулка.

Корр.: Какова, по вашему мнению, ситуация с Ассоциацией Асатру (Asatruafelagidh) в современной Исландии?

И.И.: Мне кажется, у нее довольно солидное положение, возможно, все дается нам даже слишком легко. Постоянно растет количество членов — если это можно считать позитивным (а мне кажется, это так). В последние три-четыре года увеличение колебалось от 40% до 10—15%.... Никогда менее.
Если сравнивать это с церковью — национальная церковь постоянно теряет прихожан. Асатру является наиболее быстро растущей религией в Исландии, как и во многих других странах. Католицизм у нас тоже растет довольно быстро, но это не результат серьезных внутренних перемен, просто за последние годы в Исландию прибыло некоторое количество эмигрантов с Филиппин и из Польши, а они все являются католиками. Сегодня католическая церковь является солидным институтом, и, как мне
известно, требуется всего шесть месяцев, чтобы стать католиком, — нужно пройти обучение на семинарах и т.п. Для исландцев вхождение в протестантизм занимает от двух до двух с половиной лет. В них столько языческого, что им требуется такое долгое время! <смех>

Корр.: Каким бы вы хотели видеть Ассоциацию Асатру (Asatruafelagidh) через десять лет?

И.И.: Конечно, я хотел бы увеличения численности приверженцев Асатру. Когда нечто растет количественно — всё становится и сложнее, и проще. Надеюсь, Ассоциация будет занимать более солидное место в обществе. Надо сказать, что она заметна уже сейчас: у меня по несколько раз в год берут интервью и для прессы, и для телевидения. Однако, Ассоциация приобрела популярность, будучи лишена какой-либо реальной общественной функции.
Люди — многие исландцы, которых я знаю, — считают правильным, что Асатру существует. Хотя они сами и не хотят становиться членами Ассоциации, но одобряют факт ее существования. После того, как я был избран Альсхерйагоди (получив на выборах, кажется, около 65 процентов голосов) незнакомые люди останавливали меня на улице, чтобы поздравить. Все они были христианами, как,
собственно, и большинство исландцев. Я вдруг понял, что люди интересуются тем, кто находится на посту Альсхерйагоди и что делает наша Ассоциация. [...] Даже если они не являются членами, для них не так маловажно, что мы делаем. Я бы очень хотел, чтобы Асатру занималась какими-то реальными делами, имеющими значение для общества. Пока я даже не представляю, что бы это могло быть. Я бы мог поработать над этим, но мне нужно иметь более четкое, более качественное представление о том, что происходит в обществе. [...]

Корр.: Что вы думаете о возрождении языческих дохристианских религий — не только в Европе, но и во всем мире?

И.И.: Мне кажется, что это очень важная работа. Для Европы это просто необходимо: даже если некоторое время христианство и было частью настоящей европейской традиции, то теперь оно утратило эту роль. А потому может произойти так, что люди в объединенной Европе обратятся к местным традициям, связанным с язычеством. Местные традиции хранить необходимо — их поддержание является наилучшим способом сохранения местной идентичности (об этом термине Иормундура Инги см. приводимую ниже статью. — прим. ред.). В Европе невозможно построить идентичность на христианстве, поскольку оно берет свое начало из совершенно других традиций. Вероятно, когда арианство, катаризм и т.д., были доминирующей формой христианства в Европе, эти течения
воспринимались как местные верования в сравнении с международным римским христианством, которое было (и все еще остается в некоторой степени) подобием Римской Империи. Христианские власти исходили из принципа: если мы не можем править их землей, то необходимо управлять их разумом. А поскольку люди не могли принять совершенно чуждую иностранную религию, в римское христианство включались местные традиции. В итоге получается, что можно сохранить 90% христианских праздников, поскольку они также являлись языческими праздниками. К числу таких дат можно отнести,, например, Иуль, праздник зимнего Солнцестояния.
В исландском календаре существует так называемый День Лопнутого — последний день перед постом. Это день, когда нужно есть соленое мясо и суп из желтого гороха в таком количестве, сколько сможете, и до тех пор, пока не почувствуете, что готовы лопнуть (от этого и название праздника). Это обжорство рассматривается как приготовление к посту. Но существует другое объяснение. В это время года никто не поддерживает огня в течение нескольких дней, до того, когда зажигают новые
костры. Этот период известен как «время холодной еды». Перед наступлением «времени холодной еды» и наедались горячей пищей. Церковь взяла этот обычай на вооружение, и он был приурочен к посту.
Такая же история с американским праздником, который существует в Исландии и других европейских странах — Днем св. Валентина. Исландец Финнур Магнуссон в начале XIX века написал книгу —
календарь языческих праздников и словарь мифологии (Lexicon Mythologium); эта работа близка по духу «Золотой ветви», написанной в конце того же столетия (Имеется в виду знаменитый труд Дж.Фрезера. — Прим. ред.). Магнуссон полагает, что все христианские
праздники в действительности являются языческими, и только носят имена христианских святых. День Валентина (14 февраля) в действительности есть День Вили, сына Одина. Скорее всего, он являлся
подобием бога плодородия, поскольку в этот день жгут костры и разбрасывают пепел на полях (церковь в этот день, — в Прощеную среду (Shrove Wednesday), день Одина — разбрасывала веточки вербы, оставшиеся от вербного воскресенья). Таким образом, праздник плодородия, День Вили, был превращен в довольно невинный праздник романтичных влюбленных. По сути этот праздник не слишком отличается от оригинала, хотя, конечно, в нем уже нет никакого секса, никаких обрядов плодородия, не прослеживается связь с землей или природой. Но, до сих пор в Исландии девушки вешают юношам на шеи головешки, а юноши в ответ пытаются повесить камушки на шеи девушек (костры, зажигаемые в этот день, всегда зажигаются от ударов камня о камень). Эти обычаи сохранились от ранней версии Дня Валентина. Кстати, никто не знает точно, кто был этот Валентин, и существовал ли он на самом деле. Это имя появилось для замены Вили, а латинское звучание придает ему ореол христианства.
Таким образом мы можем возродить все эти традиции. Местные праздники и первоначальные обычаи далеки от национализма, который всегда проявляется в обществе вследствие чьего-либо скрытого умысла. Связь национализма с традиционной культурой очень слаба: при построении тех или иных националистических концепций используются отдельные понятия традиционной культуры, песни, популярные символы. На этом все и заканчивается, поскольку национализм не связан с душами людей и может существовать только при поддержке постоянной пропаганды. В то же время местный патриотизм является позитивным явлением для общества. Мне кажется, что для европейской идентичности это очень
важно. Европа не должна стать единой огромной Европой с европейским национализмом, поскольку это будет искусственно. При этом местные чувства к природе, культуре и традициям — очень позитивные явления. Мне кажется, что язычество или Асатро являются лучшим способом возвратиться к истокам, вернуть чувство гордости за свою принадлежность — гордости без ненависти к тем, кто отличается от тебя.

Корр.: Вы говорили о важности возвращения к корням в Европе. Что тогда должно произойти с американцами (я говорю о белых американцах)? Как они могут вернуться к своим собственным истокам? Возможно ли это?

И.И.: Возвращение к традициям в Америке значительно отличается от аналогичных процессов в Европе. Группы людей в Америке, которые пытаются сделать нечто подобное, получают свои знания преимущественно из книг, а многие книги, изданные в этом столетии, не слишком точны. Однако, в последние годы положение несколько исправляется. Я много общался с американцами и говорил им, что, если даже добросовестно исследовать свои корни, традиции собственной семьи и прочее,
невозможно построить собственный мир на том, что происходило в Европе сто или двести лет назад, поскольку и общество, и природа в Европе и Америке совершенно различны. Они должны обратиться за
традициями к индейцам. Им не нужно становится индейцами, поскольку это было бы неестественным, но необходимо развить свою идентичность самостоятельно. При этом надо заметить, что Америка не только отличается от Европы, но и неоднородна сама по себе на огромных пространствах от Аляски до Мексики.
Есть две крайности: одни основывают познание традиции главным образом на собственном чувствовании, а другие — исключительно на научных исследованиях. Я считаю, что в этом случае делать то, что ты чувствуешь, гораздо правильнее, чем точно повторять научные факты. Конечно, гораздо лучше владеть обоими составляющими — и фактами, и чувствами. Но если вы начнете творить что-либо, основываясь лишь на ваших ощущениях, вы уже можете сделать что-то, что будет в гармонии с вашим существом. Такой подход может быть свойственен не только Асатро, но если язычество, как мне кажется, частично гармонирует с вашим существом, частично с природой, то вы на правильном пути. Если же вы не в ладах с обществом, самим Собой и природой, то вы можете оставаться христианином. [...]

Корр.: Известно, что вы пытались встретиться со всеми разновидностями Асатру в мире. Возможно ли создать какой-то универсальный союз Асатру? Реально ли это?

И.И.: Я не уверен, что это возможно. Я уже не столь большой оптимист по этому поводу, как был ранее, но мне кажется, что можно соединить всех настоящих Асатруа, поскольку, если люди являются
действительными Асатруа, принимая разнообразие, которое имеет место быть, то они вполне смогут объединиться. Группы, желающие держать все под контролем, направлять все действия, никогда не смогут принять такого объединения. Отношение, когда кто-то говорит, что он «хочет быть Альсхерйагоди мира», не позволит работать с другими. Не поймите меня неправильно, нет ничего плохого в амбициях, но если у вас есть такие амбиции, то вам скорее нужно заниматься политическими играми, а не религией. Такие люди все усложняют. Однако это и те люди, которые
хотят обладать полным контролем, склоняясь к работе с небольшими группами. Они будут привлекать тех, кто не являются настоящими Асатруа. В этом и есть вся суть: если люди, которые умеют думать сами, войдут в группы, где не разрешается самостоятельно думать, то они просто покинут их. Таким образом, группа сама себя уничтожит. Проблема состоит в том, что ни я, ни кто-то другой не обладает властью решать, кто является язычником, а кто нет. [...]

Корр.: Следующий вопрос: Какие общие интересы могут иметь возрождающиеся вновь этнические и традиционные религии Европы с существующими традиционными религиями: американских индейцев,
австралийских аборигенов, и т.п.?

И.И.: Я убежден, что если мы, на Западе, сможем вновь открыть настоящие древние традиции, то у нас не будет особых проблем, мы автоматически наладим связи с сохранившимися религиями (как вы их называете) в Индии, в Китае, Северной Америке, и т.д. [...]
К примеру, я с оптимизмом смотрю на хорошее сотрудничество с Индией. Я говорил с индусами — оказалось, что, хотя и существует множество различий в том, что мы делаем, но важно, что они ничего не делают такого, что мы не могли бы принять или в чем не могли бы поучаствовать. [...]

Корр.: Параллельно возрождению в Европе существует и «неоязычество», и «Нью-Эйдж». Рассматриваете ли вы это как угрозу для настоящей этнической религии?

И.И.: Не слишком. Да, мне говорили, что в Англии, начинают интересоваться философией Нью-Эйдж либо из-за того, что это наполовину приемлемо, либо из-за коммерческого аспекта. Особенно это
относится к людям, действительно желающим стать язычниками, но не чувствующим сил идти до конца Те же, кто действительно хотят стать язычниками, становятся ими позднее. Я не вижу здесь конфликта — возможно, движение будет развиваться по разным направлениям — и по традиционному, и неоязыческому. [...] Движение Нью-Эйдж не просуществует долго, если оно не является реальным, жизненным. Поэтому, в далекой перспективе, оно меня не беспокоит. Возможно, некоторые из деятелей Нью-Эйджа могут принести вред в близкой перспективе. Но я думаю, что полное их игнорирование, отказ от разговора с ними, шельмование, сделают их более эксцентричными. Я язычник, и мы признаем то, что каждый должен найти свой путь...

ИДЕНТИЧНОСТЬ

Йормундур Инги

(Исландия)

В древние времена человек думал, что прогресс является циклическим процессом, не существовало определенного будущего и определенного прошлого, или скорее прошлое и будущее предшествовали друг другу в замкнутом цикле. Для того, чтобы понять Вико и других древних философов, мы должны принять этот цикличный процесс мышления. Не менее важно применить этот цикличный процесс мышления к материалу, с которым мы работаем, из нашего прошлого. Наше наследие во многом основывается на этом процессе мышления. Мы должны тренироваться, чтобы использовать его для понимания и повторного открытия нашего наследия.
В Африке и в других местах христианские миссионеры разрушают целые культуры. Не только их африканская религия разрушается христианством, но и вся их культура систематически уничтожается, что размывает их идентичность, самоуважение и, во многом, их способность выживать. Если мы хотим жить под девизом «Все различны, все равны» мы должны что-нибудь сделать, чтобы предотвратить это массовое уничтожение культуры и идентичности.
Первая церемония, которую мы вновь открыли, так сказать, было освящение Альтинга в Тингвеллире (Тhingvellir). Фактически, это одна из немногих церемоний, письменно зафиксированных, в кратком изложении, уже в XII веке. Затем мы смогли дополнить ее более поздними «христианскими» церемониями. Как оказывается, если опустить «hail Merrys» и имена различных святых, то под ними обнаружится почти не изменившаяся языческая традиция.
Мы проделаем данную церемонию в ее самой полной форме, в исконной местности в следующем (в 2000) году в Тингвеллире. Открытая церемония производится в 11 часов ночи в середине лета.
В это время в Исландии все еще стоят белые ночи. Это будет 1070-й раз, считая от 930 года, когда была сделана эта запись.
В Исландии Тингвеллир («Поле Тингов») считается самым особым местом на земле. Кстати, в законе написано, что это — особое место для всех исландцев. Когда министр культуры попытался несколько лет назад запретить последователям Асатро совершить там церемонию открытия, со стороны многих разных людей посыпались обвинения, и он был вынужден отступить. Теперь у нас такие же права, как у парламента и епископа Исландии. Только эти три представителя страны имеют право проводить
публичные церемонии на этом самом святом для исландцев месте. Я вспомнил об этом, чтобы показать, какое важное место Асатро занимает в сознании исландцев. Национальная идентичность всех исландцев сильно связана с прошлым, а прошлое неизменно связано с Тингвеллиром.
Наша идентичность, независимо от того, является ли она национальной, культурной или религиозной, имеет сущность не физическую, но ментальную. Слава Богам, что это так.
Если бы наша идентичность была физической, мы не могли бы вернуться к вере и путям наших отцов без того, чтобы быть подвергнутым серьезной хирургии. Даже без хирургии этот процесс может быть
довольно трудным и болезненным. Христианство формировало мышление западного человека на протяжении двух тысячелетий. Здесь требуется больше, чем просто решение стать язычником.
Недостаточно, как думают многие, сформировать общину язычников и принять правила и учение. Церкви только распределяют имена богов по нужным местам. Это всего лишь ведет к подражанию христианству. Более правильным было бы все придумать самим: по крайней мере, результат был бы совместим с вашей собственной идентичностью.
Когда Асатру была основана в Исландии в 1972 году, мы столкнулись с трудным делом открытия заново исландской Веры в Асов, или «Нашего Пути», как это называлось в прошлые времена. Мы основывали все на нашей идентичности и внутреннем озарении. Конечно, мы читали Саги, Старшую и Младшую Эдды на исландском в оригинале XII и XIII веков и очень немало знали о схоластических работах, основанных на этих источниках; тем не менее, это нам не помогло.
Схоластические работы по религии довольно бесполезны, если только вы не понимаете данную религию на личном и культурном уровне. Другими словами, вся наша работа была основана на традициях и нашей идентичности.
Только одно не пришло нам в голову: создать религиозные догмы и учения. В противоположность этому, мы решили, что каждый решает сам за себя, если так можно сказать, и так было до сего дня. У нас нет никаких обязанностей членов (исключая немногочисленные правила поведения). Те, кто говорит, что они последователи Асатру, принимаются без лишних вопросов. Затем они, безусловно, должны погрузиться в свое подсознание для поиска своей религиозной правды. Это порождает некоторые различия в верованиях, но не конфликты — возможно, потому, что мы, исландцы, как язычники, так и христиане, придерживаемся сильного убеждения в том, что религиозные верования каждого человека его, или ее, личное дело, в которое другие не должны вмешиваться.
После прояснения наших принципов, нашим следующим приоритетом было официальное признание Министерством по делам религий. Это позволяло нам получить нашу часть религиозного налога, который был, к сожалению, очень маленьким в те годы. Более важным было признание как таковое, без которого мы бы выглядели как еще одна община эксцентриков. Борьба за признание заняла около года. Это долго, как думали мы, но довольно быстро, как оказалось, после того, как мы сравнили этот процесс с аналогичными в других странах некоторое время спустя.
Одним из самых странных аргументов министерства было то, что нормальным, и даже должным, было бы признание так называемых международных религий с длительной историей, толстыми книгами учений, хорошо описанной догмой и большим числом сторонников в других странах. Вместо того, мы быстро отказались от предоставления любых письменных учений или законов, и, конечно, существует только небольшое число сторонников нашей религии в собственной стране. Это, как я думал в то время, эксцентричное мнение маленьких бюрократов, было поддержано недавним разбирательством в Международном суде по правам человека в Страсбурге. В деле Свидетелей Иеговы против государства Румыния суд защитил Свидетелей Иеговы, ибо обнаружилось, что Свидетели Иеговы обладают хорошо описанной религией, основанной много лет назад и имеющей многочисленных последователей в различных странах, и румынское правительство обязано поддерживать их в полной мере как религию. Мне кажется, что подобное можно сказать о церкви сайентологии и многих других.
Для меня поразительно, если не сказать больше, что власти в странах по всему мире признают религии только по количественным показателям, по тому, сколько членов насчитывает община и какова коллекция письменных трудов. Я не могу не сочувствовать, хотя и не согласен, с позицией властей России, не признающих, как они называют, чужие религии; по крайней мере, они остаются русскими и пытаются следовать своей идентичности. Новые религии, свободно признаваемые или навязываемые людям, могут изменить как идентичность отдельного человека, так и идентичность наций. Безусловно, христианство изменило идентичность северных европейцев, но, возможно, не в той степени, как кто-либо может подумать. Когда новые доктрины навязываются людям, принимается лишь небольшая часть новых учений. Тем не менее, огромная часть северо-европейского язычества включена в христианство, иначе оно не могло бы просуществовать так долго, как оно существует.
Нельзя реанимировать традиции и религиозные верования наших праотцев, как я говорил ранее, но мы можем вновь открыть нашу языческую идентичность, заглянув в самих себя, и прийти к согласию с
нашим прошлым без отказа от настоящего.